На краю архипелага - Страница 15

Он, похоже, прекрасно знал, чем может грозить подобная напряженность. А Макс понятия не имел, но под впечатлением происходящего и поведения товарищей тоже ощущал себя неуютно. Даже возникла мысль предложить вернуться и переждать ливень под куполом парашюта, о чем поделился с Бродягой. Тот в ответ посмотрел странно, хохотнул, снисходительно произнес:

– Ты бы еще газеткой предложил прикрыться или зонтиком. Мотать отсюда надо до корабля быстрым темпом, а если не успеем – то до городка.

Продолжая путь, Макс пытался понять: что смешного в том, чтобы при дожде спрятаться под зонтом? Впоследствии, получив ответ, очень удивлялся скромной реакции Бродяги. Он действительно псих – нормальный человек, услышав столь потрясающе наивный вопрос, обязан лопнуть от смеха.

Чистота небес оказалась иллюзией – в этом Макс убедился, выскочив из зарослей. С северо-востока накатывалась даже не туча, а сплошная темно-серая стена. Казалось, она тянется от поверхности моря до космоса. И приближается, очень быстро приближается. В этом он убедился, остановившись на пару секунд, – за это время верхняя граница перехлестнула через вершину северного холма.

– Бегом! Сейчас врежет! – выкрикнул Бродяга, помчавшись вверх по склону. – Заверните в пакеты оружие, патроны и рацию! Не потеряйте их! И друг друга не потеряйте! И бинокль тоже заверни! Берегите барахло!

Дина, припустив за ним, неуверенно оглянулась и предложила:

– Давайте, если потеряем друг друга, встретимся в том храме.

– Лучше на корабле, – возразил Бродяга.

– До него можно не успеть засветло, и вообще – неизвестно, как долго это продлится.

– Верно. Ладно, Макс, Снежок, слышали ее? Динка права: если потеряем друг друга, то лучше в городке встретимся, в том храме. Его легко найти даже в темноте – здоровенный.

Да что же такое должно случиться? Как можно потерять друг друга в дождь? Пока что все намекает на скорую грозу, а это хоть и неприятное дело, но не такое уж и катастрофичное. Правда, до этого Максу не доводилось видеть столь внушительно выглядевшей стены из туч, но это ведь тропики – здесь все по-другому. Честно говоря, до сих пор с местными осадками не доводилось сталкиваться, так что опыта вообще нет. Пару раз, ночами, правда что-то накрапывало, но несерьезно.

А вот и ветер налетел. За спиной лютым зверем заревел бамбуковый лес, впереди и по сторонам наклонились деревья, натужно покачивая выгнувшимися кронами. Конец затишью. Как бы серьезная буря не началась – над морем и мелями ей хватит места разгуляться.

Сверкнуло на полнеба, затем раскатисто прогремел гром, ветер, налетев серией неуверенных разведывательных порывов, стремительно усилился, и уже через пару минут начал создавать трудности при ходьбе, норовя завалить набок. А уж завывал так, что общаться можно было лишь криками. С деревьев срывало ветви и листья, их стволы предсмертно трещали, раскачиваясь, будто хрупкие травинки, в лицо то и дело швыряло сор, из-за чего приходилось прикрывать слезящиеся глаза.

Настроение у Макса сползало к панике – с таким ураганом он еще ни разу в жизни не сталкивался. Ветер не давал идти, с ног валил – они так ни за что до вершины не доберутся. Слишком крутой склон с этой стороны – здесь и в хорошую погоду шагать непросто. Надо плюнуть на это дело и обойти возвышенность стороной, после чего спуститься к побережью тропинкой, петляющей по террасам, и спрятаться на одном из кораблей. Он уже было собрался объявить о своем решении громким криком, но в этот миг наконец хлынул дождь.

Максу не раз доводилось слышать фразу «льет как из ведра». Иногда он даже сам употреблял это словосочетание, чтобы подчеркнуть всю силу ненастья, в которое довелось угодить. И только сейчас стало понятно, насколько преувеличивал при этом: самый жуткий ливень в его жизни на фоне того, что началось сейчас, выглядел жалким моросящим дождиком, не стоящим упоминания.

Сначала уши уловили рев, которого даже шум урагана заглушить не смог. Звук этот приближался, усиливался – выглядело это так, будто Макс быстро движется к грандиозному водопаду. Так и оказалось: поток, обрушившийся на голову спустя несколько мгновений, по ощущениям ни в чем не уступал ниагарскому. Вода не просто каплями полилась на голову: она хлынула тяжелой, давящей массой, норовя завалить на землю, в грязный ручей, которым стала вся видимая поверхность. Хотя что значит видимая? Он не мог разглядеть ничего уже за пару шагов, но даже в этом радиусе глаза почти не давали информации: бурые струи под ногами, пелена влаги над головой и вокруг. Где лес, где открытая местность – ничего не понять. Отчасти можно ориентироваться по наклону земли под ногами, но слишком уж это неудобно даже в спокойной обстановке: подъем неравномерный, и понять, в какой стороне вершина, невозможно.

Спина Снежка мгновенно скрылась из глаз – за ним будто стена с небес упала. Макс рванулся вперед, чтобы ухватить его за плечо, не дать потеряться и самому не пропасть, но безуспешно – мальчишка исчез. Или тоже ускорил шаг, или… Да что угодно может быть в этой непроглядной водянистой мгле. В отчаянии прибавил шаг, но показалось, что теперь спускается, вместо того чтобы подниматься. Остановившись, попытался пошарить левой ногой по сторонам, надеясь определиться с направлением. Неудачно – под правой подошвой повело подмытый грунт; не удержавшись, Макс шлепнулся, и поток грязной воды потащил его по склону. Почва, еще несколько десятков секунд назад сухая и твердая, превратилась в размякшее на сковороде масло – по ней можно было ездить будто по льду.